Стюарт отступил на шаг назад.
– Это любовь с первого взгляда. Ведь ты от него в таком же восторге, как и он от тебя. Я прав, Кас?
Я чувствовала приятное мерцающее тепло внутри, но тренер забрала Тикета, и это тепло немедленно погасло.
– На следующем этапе мы подберём ему хозяина.
– То есть он может достаться кому-то другому? – выпалила я.
Стюарт проницательно посмотрел мне в глаза.
– Ну, да, Кас. Но ты можешь подать заявку на участие в нашей программе.
Когда мы с мамой направлялись к выходу, Стюарт дал мне пакет документов: брошюры с необходимой информацией и анкету участника.
– Не отдавайте Тикета никому, – взмолилась я шёпотом, когда Стюарт наклонился ко мне. – Пожалуйста, оставьте его мне!
И могу поклясться, что в этот момент я заметила краем глаза, как мама ему подмигнула.
По дороге домой мы с мамой не обсуждали произошедшее, но как только я оказалась дома, то бросилась изучать выданные Стюартом брошюры. В них было написано, что в самом начале главной задачей тренеров – в «Друге человека» их называют наставниками, – является приспособление щенков к ситуациям, в которых они будут находиться чаще всего. С двух до четырнадцати месяцев щенки ходят со своими наставниками по оживлённым улицам, супермаркетам, больницам и офисам. Наставникам приходится передвигаться в инвалидных креслах, пользоваться лифтами для инвалидов или широкими проходами в супермаркете. Щенка учат справляться с проблемами и препятствиями, что является самым главным навыком собаки-помощника.
Когда щенки расстаются со своими наставниками, они попадают в тренировочный центр «Друг человека» для прохождения шестимесячного курса тренировок. Благодаря тому, что организация получает щедрое спонсирование, собак выдают бесплатно.
В анкете необходимо ответить на вопросы о себе: место работы, домашняя обстановка и тип инвалидности. Если я хочу участвовать в программе, необходимо предоставить организации копию моей медицинской карты.
Последний вопрос выделен жирным шрифтом. Пожалуйста, расскажите нам, почему Вы хотите участвовать в программе «Друг человека», и какими Вы видите результаты этого сотрудничества. Это самая важная часть заявки, поэтому мы хотим, чтобы Вы ответили на этот вопрос предельно честно и своими словами.
Я вернулась к началу анкеты и вписала своё имя и адрес. Я ставила галочки, обводила нужные ответы. Отвечая на последний вопрос, я поняла, что мне не хватает места, поэтому пришлось писать на обратной стороне листа.
– А что ты делаешь? – спросила мама, когда я дописывала ответ. Она удивилась, обнаружив, что я сижу в темноте и с выключенным телевизором. – Тебе же ничего не видно.
Мама прошла через гостиную и включила лампу рядом с диваном.
Я остановилась и посмотрела на свой мизинец, запачканный чёрной пастой. Я так и не смогла понять, был ли сегодняшний день запланирован мамой или нет. Хотя, с другой стороны, собака в доме была ей совершенно ни к чему.
Я показала маме свою анкету.
Моё сердце бешено колотилось, когда она читала ответ на последний вопрос. Она посмотрела на меня, потом опустила глаза на листок.
– Я хочу снова испытывать привязанность к другому живому существу, – прочитала она вслух.
– Я очень хочу собаку, – сказала я. – Я хочу, чтобы у меня был Тикет.
Мама продолжала молчать.
– Что ты думаешь по этому поводу?
– Кас, ты можешь взять хоть десять собак, если это сделает тебя счастливой. – Она улыбнулась, смахивая слезу. – Ты даже не представляешь, как я рада, что ты спросила меня об этом.
Я всегда думала, что знаю маму как облупленную. Но сегодня она показала себя с совершенно неожиданной стороны. И, когда она выходила из гостиной, я подумала: чего ещё я о ней не знаю, и сколько ещё таких открытий мне предстоит сделать?
9
День уже близился к завершению, а я до сих пор не собрала вещи. На следующий день я уезжала на двухнедельный курс обучения в тренировочном центре «Друг человека» в деревне Хейшотт в Западном Суссексе.
Прошло три месяца с моего первого посещения «Друга человека». За это время к нам приезжал специалист, который проверил, пригоден ли дом для собаки. Помимо этого, я прошла трёхдневный испытательный срок. За эти три дня тренеры смогли оценить, насколько хорошо мы взаимодействуем с собаками. Увидев Тикета впервые после того дня, когда он запрыгнул мне на колени, я поняла, что мои чувства к нему не только не изменились, но стали ещё крепче. Он сразу подбежал ко мне, обнюхивая мои старые кроссовки, спортивный костюм и инвалидное кресло, как будто это были самые интересные вещи на свете. Потом он в знак приветствия облизал мою руку. Линдси, главный тренер, сказала, что после испытательного срока почти сразу становится ясно, кто с какой собакой уйдёт. Тем не менее, был некоторый элемент неожиданности, потому что тренеры могли заметить то, чего не видим мы. Но я была на сто процентов уверена, что мне достанется Тикет.
Я ничего так сильно не хотела, как привезти Тикета домой. Тем не менее, уезжать от мамы с папой на две недели было для меня прыжком в неизвестность.
Я переживала из-за многих возможных неприятностей, но самым страшным для меня было то, что я не могла ходить в туалет, как обычные люди. Это было наихудшим последствием травмы позвоночника, если не считать невозможности ходить. Съездить на один день в Лондон не представляло особого труда, но две недели вне дома были серьёзным испытанием. Вдруг со мной что-то случится?
Пробыв несколько дней в больнице в Сток-Мандевилле, я заметила, что ни разу не ходила в туалет. По приобретённым в колледже знаниям я поняла, что у меня проблемы. Тем не менее, я всё равно была шокирована, когда Джорджина сказала, что пациент с повреждением позвоночника больше не может ни чувствовать, ни контролировать свой мочевой пузырь и кишечник.
Я закрыла глаза, вспоминая, как Джорджина объясняла мне, как справиться с этой проблемой.
– Сегодня я научу тебя пользоваться катетером, – сказала она в своей обычной непринуждённой манере. – Тебе придётся внимательно следить за тем, сколько жидкости ты употребляешь. Я бы порекомендовала каждые три-четыре часа опорожнять мочевой пузырь при помощи вот этого. – Она держала в руках нечто, напоминающее трубочку для коктейля. – Они одноразовые. Ты должна использовать только стерильные катетеры, поскольку при введении инородного тела в мочевой пузырь велика опасность инфекции.
Вспомнив свой первый урок использования катетера, я вздрогнула. Я лежала на койке с широко раздвинутыми ногами и пыталась вставить трубку в мочеиспускательный канал. А надо мной склонилась Джорджина и командовала, что и как делать.
– Немного выше. Нет! Чуть ниже!
Джорджина не замечала, как сильно я была расстроена и как некомфортно себя чувствовала, а если и заметила, то не обращала на это никакого внимания. Лёжа в такой позе на кровати, я думала, насколько унизительна и неестественна была вся эта процедура, и ужасалась тому, что мне придётся проделывать её до конца своих дней. Я даже пожалела, что не мужчина. Они хотя бы видели, что и куда вставлять.
